Как вы считаете, в чем заключается "конфликт поколений"? Были ли у вас крупные трения с родителями? Что могут делать родители в рамках воспитательных мер, и что за эти рамки выходит? То же самое касается и "воспитания" родителей подростками. Вот еще одна статейка на затравку. Про родителей и бедных детей-неформалов.
Вначале рассмотрим образы родителей. Прежде всего, родители — это источник разнообразных неприятностей, затрудняющих «неформальную» жизнь подростка. Неприятности могут быть мелкие (чтение нотаций, скандалы по поводу поздних возвращений, слезы матери из-за длительных путешествий) и крупные (например, лечение в психиатрической больнице). Родители, однако, редко описываются как «злодеи», намеренно вредящие своим детям. Гораздо чаще они изображаются людьми недалекими, ограниченными, не способными адекватно оценить события «неформальной» жизни. Так, типичны рассказы про наивный ужас родителей, рассуждающих о наркотиках, групповом сексе, путешествиях без билетов и т. д. В контркультурной среде принято относиться к родителям, как к своего рода маленьким детям: они не способны понять «элементарных», с точки зрения подростков, вещей и поэтому «по глупости» наносят вред своим близким.
Тема «неразвитости» родителей подкрепляется рассказами об их мещанстве в быту. С интонацией, варьирующейся между презрением и снисхождением, подростки говорят о том, как родители проводят вечера у телевизоров, обсуждают газеты, беспокоятся о ремонте квартиры. В служебной сфере родители, по мнению неформалов, напротив, весьма умны и изобретательны: подчеркиваются их высокое положение, богатство, влиятельность. Они, как правило, имеют машину, ездят за границу («Не буду называть свою фамилию, она слишком известна»). Хвастаясь успехами и достижениями родителей, неформалы как бы косвенно говорят о своих потенциальных возможностях, от реализации которых они добровольно отказались. Контркультурная идеология требует презирать все социальные достижения. Но чем большие достижения подросток презирает, чем большие соблазны он преодолевает, тем выше ценность самого презрения.
Перед нами вырисовывается образ родителя, успешного в деловой сфере, ведущего примитивный и мещанский образ жизни, не желающего и не способного понять интеллектуальные увлечения своего сына или дочери и поэтому вредящего им.
Встречается другой позитивный образ «доброго», «понимающего» родителя. Он, согласно сюжету, восхищается своим ребенком, считает его необычным, талантливым. Показателен рассказ о «доброй» маме, которая печет блины для многочисленных друзей своего сына, позволяет им переночевать в квартире и т. д. Однако и здесь присутствует элемент снисходительного отношения, напоминающего отношение взрослого к ребенку. Обычно образ «доброй мамы» включает в себя такие «наивные» действия, как попытку дать хиппи, оставшимся на ночь, чистое постельное белье, в то время как им «положено» спать, накрывшись одеждой, ее заботу о билетах на поезд для людей, путешествующих автостопом, советы, как не мерзнуть, и т. д.
Существование «добрых родителей» отнюдь не противоречит общему контркультурному принципу, который гласит, что «родители всегда мешают жить». Говоря об их доброте и желании понять своих детей, подростки обязательно подчеркивают исключительность, ненормальность такой ситуации. Рассказчик и слушатели выражают большое удивление, квалифицируя обсуждаемый случай как явное отклонение от правила.
Взаимодействие родителей с рок-героями и хиппи может строиться стандартными способами: скандалы, поучения и т. д. («Она так надрывалась, что я выскочила из дома в тапочках». Здесь подросток в роли жертвы пострадал только тем, что не успел надеть уличную обувь). Однако больше ценятся истории, которые описывают крупные драмы, приобретающие за счет параллелей с классической литературой отчетливые мифологические обертоны. Нами выделены три типа сюжетов:
1. Родители выгоняют подростка из дому. Подчеркиваются отягощающие его положение обстоятельства. Выгоняют обычно поздним вечером или ночью, подросток не может дозвониться своим друзьям, не имеет денег, одет слишком холодно, дома остаются необходимые вещи: записная книжка, гитара и т. д. Слушая подобные истории, непроизвольно вспоминаешь сказки про нелюбимых падчериц.
2. Родители с помощью милиции разыскивают подростка, ушедшего из дому. Этот сюжет в определенной степени противоположен первому. Подросток убегает из семьи, решает пожить у друзей или отправиться в путешествие автостопом, родители же всеми силами пытаются удержать его, а когда это не получается, применяют «недозволенные приемы» — обращаются за помощью к милиции. Понятна литературная ассоциация — тема беглых рабов.
3. Родители кладут подростка в психиатрическую больницу. В этом случае насилие, с точки зрения неформалов, проявляется в наиболее чудовищных формах. Родители привлекают медицину для того, чтобы изменить личность подростка, избавить его от «странностей». Часто звучит обвинение в лицемерии: родители оправдывают свои «злодеяния» заботой о благе и здоровье ребенка. Опять же классическая литература пестрит описаниями того, как «злодеи» запирали в сумасшедшие дома неугодных им психически здоровых людей.
Укажем еще на одну тему, общую для всех трех сюжетов: родители относятся к детям, как к своей собственности. Они распоряжаются их жизнью: хотят — держат при себе, хотят — прогоняют, а иногда даже пытаются исправить, «улучшить» их в соответствии со своими идеалами. Подростки подчеркивают свою несвободу, зависимость, по крайней мере физическую. Чем большим гонениям они подвергаются в роли жертвы, чем больше претерпевают от родителей, оставаясь преданными неформальному движению, тем быстрее растет их статус в контркультурной среде.
Любопытно, что подростковая мифология легко сочетает два противоположных идеальных образа. Разрешается быть жертвой, но столь же похвально ставить в положение жертвы родителей или воспитывать их, находясь в позиции сильного.
Попытка выстроить образ человека, не обремененного семейными связями (тактика умолчания), тоже может вести к конфликту с родителями. Подросток ощущает, что любой контакт с ними мешает созданию образа, не позволяет ему самому до конца отождествиться с желаемой ролью. Возникает когнитивный диссонанс: придуманный образ независимого человека вступает в противоречие с реальностью семейной жизни. Непосредственным следствием диссонанса может быть конфликтное, агрессивное поведение по отношению к родителям, поскольку они теперь самим фактом своего существования мешают подростку быть тем, кем он хочет.
Заметим, что неформальное движение не только дает подростку мотив для вступления в конфликт с родителями, но и облегчает такой шаг, способствует исчезновению барьера для конфликтного поведения. В обычной ситуации подросток не решается доводить конфликт до острого состояния. С определенного момента он начинает идти на уступки, поскольку не может себе помыслить серьезного разрыва отношений. Контркультурная жизнь облегчает этот процесс, что объясняется по меньшей мере двумя причинами.
Во-первых, участие в групповой жизни снижает ощущение значимости, драматичности конфликта. Для неформала становятся реальностью такие события, как лечение в психиатрической больнице, контакты с милицией, тюремное заключение (например, за употребление наркотиков), самоубийство. Если самому подростку не приходится на себе испытать что-либо из перечисленного, то, по крайней мере, он постоянно слышит рассказы о подобных событиях, которые происходят с его близкими знакомыми. Соответственно на их фоне конфликты с родителями кажутся почти мелочью. Снижается драматический накал, и то, чего раньше подросток боялся и старался не допускать, становится возможным.
Во-вторых, неформал знает, что контркультурная группа поддержит его в критической ситуации. Как правило, подросток не может прожить без поддержки родителей. Если, например, они выгоняют его из дому, ему негде переночевать, нечего есть и т. д., «система» предоставляет возможности для самостоятельного существования. Она имеет свои квартиры («флэта»), на которые пускают не всех, но статус человека, выгнанного из дому, достаточно высок, чтобы он был принят на «флэту». Среди членов «системы» принято делиться деньгами, обмениваться одеждой и дарить ее, существуют свои способы заработка («аск» — попрошайничество по принципу: «не хватает пяти рублей на билет до дому»). Многие ведут подобный образ жизни (не работают, не учатся, живут не по прописке) годами. Конечно, большинству подростков не нужно прибегать к подобным услугам неформального мира, однако знание о такой возможности и периодическое кратковременное ее использование (уйти из дому на неделю и пожить на «флэту») позволяют подростку намного легче и спокойнее относиться к крупным ссорам с родителями.
И наконец, затронем еще одну важную тему. Мы показали, что конфликтное поведение подростка может мотивироваться потребностью в групповом признании в связи с тем, что серьезные конфликты с родителями повышают его статус. Однако это не единственная потребность такого рода. Напряженная, насыщенная жизнь неформала, включающая как один из элементов семейные конфликты, кроме того, удовлетворяет потребность, которая может быть названа потребностью в событийности или стремлением к риску. Близка к ней потребность в смысле, выделенная В. Франклом, хотя последняя имеет более экзистенциальный характер. Фрустрация этой группы потребностей, часто встречающаяся у современных подростков, переживается как «пустота», «скука», «проскальзывание жизни», «тоска».
Автор статьи - М. В. РОЗИН
На мой взгляд, относительно правдиво написано.